1. Она является ценностью именно потому, что представляет собой «отнятое» (отчужденное) у работника, её создающего. Если бы условный капиталист не имел «механизма» для отъёма у «труженика» плодов его труда, то и говорить было бы не о чем, и экономические отношения никогда бы не возникали. Наилучшие условия для реализации узаконенного и принятого обществом отъёма чужого труда (то есть для его отчуждения) возникают, по Марксу, при развитом капитализме, а по нашему опыту — при социализме совдеповского разлива.
2. Если не сказать, что деньги также являются товаром, но товаром особого рода (с перечислением далее его свойств), неизбежно возникнают спекуляции и недопонимания. Золото, к примеру, может служить деньгами в определённых обстоятельствах, некоторые ценные бумаги (точнее, обязательства и ожидание их выполнения, при соответствующих гарантиях) тоже могут быть деньгами в определённых обстоятельствах, государственные ассигнации могут выполнять. Даже какие-нибудь ракушки, зубы дракона и стеклянные бусы — могут. В определённых обстоятельствах. А вот биткоины — не могут.
Про банки надо писать отдельно, у меня сейчас нет на это времени и вдохновения.
И к выводу. Да, стоимость вещь социально обусловленная. В объективной реальномти она не существует вне человеческого общества.
Берётся она таки из труда, больше ей взяться неоткуда. Не обязательно непосредственно — может это и опосредоваться многими другими видами деятельности и отношений. Например, труд программистов не создаёт сам по себе ничего, имеющего стоимость, использование компьютеров тоже не приносит никакой пользы само по себе — но только в рамках общего процесса «переноса» производства прибавочной стоимости от непосредственно данных в ощущениях предметов в сферу интеллектуального труда, к примеру, где упомянутые компьютеры и программисты являются частью производства средств производства или самими средствами производства. Даже произведения искусства, в которых, казалось бы, сложно усмотреть действите марксовых политэкономических закономерностей, подчинены классической политэкономии, отчуждению и пр. Ван Гог вам в пример, это классика.
Однако механизм производства прибавочной стоимости и отчуждения [труда и его результатов от созидающего человека] всегда неизменен. В том-то и гений Маркса, что он эти вещи сделал цельной стройной теорией, а не отдельными идеями.
no subject
1. Она является ценностью именно потому, что представляет собой «отнятое» (отчужденное) у работника, её создающего. Если бы условный капиталист не имел «механизма» для отъёма у «труженика» плодов его труда, то и говорить было бы не о чем, и экономические отношения никогда бы не возникали. Наилучшие условия для реализации узаконенного и принятого обществом отъёма чужого труда (то есть для его отчуждения) возникают, по Марксу, при развитом капитализме, а по нашему опыту — при социализме совдеповского разлива.
2. Если не сказать, что деньги также являются товаром, но товаром особого рода (с перечислением далее его свойств), неизбежно возникнают спекуляции и недопонимания. Золото, к примеру, может служить деньгами в определённых обстоятельствах, некоторые ценные бумаги (точнее, обязательства и ожидание их выполнения, при соответствующих гарантиях) тоже могут быть деньгами в определённых обстоятельствах, государственные ассигнации могут выполнять. Даже какие-нибудь ракушки, зубы дракона и стеклянные бусы — могут. В определённых обстоятельствах. А вот биткоины — не могут.
Про банки надо писать отдельно, у меня сейчас нет на это времени и вдохновения.
И к выводу. Да, стоимость вещь социально обусловленная. В объективной реальномти она не существует вне человеческого общества.
Берётся она таки из труда, больше ей взяться неоткуда. Не обязательно непосредственно — может это и опосредоваться многими другими видами деятельности и отношений. Например, труд программистов не создаёт сам по себе ничего, имеющего стоимость, использование компьютеров тоже не приносит никакой пользы само по себе — но только в рамках общего процесса «переноса» производства прибавочной стоимости от непосредственно данных в ощущениях предметов в сферу интеллектуального труда, к примеру, где упомянутые компьютеры и программисты являются частью производства средств производства или самими средствами производства. Даже произведения искусства, в которых, казалось бы, сложно усмотреть действите марксовых политэкономических закономерностей, подчинены классической политэкономии, отчуждению и пр. Ван Гог вам в пример, это классика.
Однако механизм производства прибавочной стоимости и отчуждения [труда и его результатов от созидающего человека] всегда неизменен. В том-то и гений Маркса, что он эти вещи сделал цельной стройной теорией, а не отдельными идеями.